Длинные светлые волосы разметались по земле. Тонкие пальцы всё ещё сжимают флейту, постепенно слабея. Мефодий держит Даф на руках, прижимая её к себе. Однако она – совсем как тряпичная кукла. Кукла, в которой нет ни капли жизни. Мрак не прощает отступников. А свет защищает тех, кого любит. Это факты. Но не факты заставили Дафну закрыть собой Буслаева от Чёрной Дюжины. А теперь… теперь она лежит на его руках, и из её груди течёт яркая, светящаяся кровь, которая бывает только у созданий света.
— Даф…— шепчет Мефодий, и, понимая, что она его не слышит, уже кричит: — Даф!
На губах Дафны навеки застыла улыбка, которая уже не раз спасала Буслаеву жизнь.
Он трясёт свою хранительницу, всё ещё отказываясь верить в происходящее. Но – бесполезно.

Даф умерла. Умерла так же красиво и отважно, как и жила. С флейтой в руке, с улыбкой на губах, защищая любимого человека.
Даже осознав это, Мефодий не плачет. Ему хотелось бы вылить боль слезами, однако он уже просто не умеет. И так и сидит, опустив голову и прижимая к себе тело Дафны, пока их не находит Эссиорх.

Торжественная обстановка, устроенная стражами света на похоронах, утомила Мефа. Ему все сочувствовали, причём искренне, а он стоял в углу. Он не мог посмотреть в гроб. Не мог себя заставить.
Эссиорх всё это время стоял рядом с ним и Буслаев был ему благодарен. Но ещё более он был благодарен всем, когда они ушли, оставив Мефа рядом с аккуратным холмиком с простым деревянным крестом в изголовье. Свет не любит дешёвого пафоса.

Буслаев сел рядом с холмиком, гладя землю ладонью.

Через несколько дней наследника Мрака находит Чёрная Дюжина – закончить начатое. И Меф не сопротивляется. Когда его находит Арей, в руке у Буслаева зажат листок из дневника.
« 15 апреля.
Сегодня для меня погасло солнце»…